Мы начинаем цикл интервью, посвященных российским психологическим лабораториям и кафедрам. Через них мы хотим сделать более прозрачными для студенческого сообщества реалии нашей науки, текущие и возможные перспективы для исследований и работы.
Первым нашим экспертом стал Евгений Николаевич Осин, кандидат психологических наук, заместитель заведующего международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации ВШЭ, а также один из самых цитируемых российских ученых по версии Scopus.
Инт.: Для начала расскажите, чем, в целом, занимается ваша лаборатория?
Е.Н.: Если коротко охарактеризовать нашу миссию как представителей позитивной психологии, то мы занимаемся изучением тех условий и процессов, которые приводят к процветанию индивидов, социальных групп и даже целых стран.
Инт.: На каких теориях, кроме базовых из позитивной психологии, базируются ваши исследования?
Е.Н.: В наши дни постоянно идёт создание новых теорий, пересматриваются старые взгляды. Если в первые годы появления позитивной психологии все исследования в основном были сосредоточены на счастье и позитивных эмоциях, то во втором десятилетии существования позитивной психологии фокус сместился на процветание как более сложный и долгосрочный процесс: это не состояние, а способ жизни, который может быть связан с переживанием как позитивных, так негативных эмоций.
Инт.: Разрабатываются ли новые теории внутри самой лаборатории?
Е.Н.: В основном мы опираемся на 2 больших теоретических контекста. Первый связан в первую очередь с Дмитрием Алексеевичем Леонтьевым (профессор, доктор психологических наук, заведующий позитивной лабораторией ВШЭ), и обозначить его можно как «деятельностно-смысловой» подход к личности. Этот подход описывает высшие регуляторные механизмы, определяющие индивидуальные различия в способах обхождения с теми данностями, которые нам преподносят жизнь, природа и социум. Кто-то пассивен, а кто-то преодолевает, перерабатывает эти данности, становится автономным, создает свой собственный жизненный стиль, ищет свой смысл жизни. (Как писал Алексей Николаевич Леонтьев, личность – это то, что, ради чего и как человек использует врождённое ему и приобретённое им) Второй теоретический контекст – это теория самодетерминации (СДТ) Эдварда Деси и Ричарда Райана (Deci, E. L., & Ryan, R. M., https://selfdeterminationtheory.org), в рамках которой работает научный руководитель нашей лаборатории Кен Шелдон (Kennon Marshall Sheldon). Эти два подхода довольно хорошо стыкуются и дополняют друг друга. Как правило, отечественные теории более фундаментальные, относятся к более высокому уровню обобщения, что придает им объяснительную силу, но затрудняет их приложение к конкретным эмпирическим исследованиям и практике. В то же время современные западные подходы обычно более локальны, но конкретны и хорошо эмпирически обоснованы. В этом, на мой взгляд, состоит главное достоинство СДТ – те философские идеи, которые в деятельностно-смысловом подходе, экзистенциальной, гуманистической психологии давно обсуждались на теоретическом уровне, наконец получили эмпирическое обоснование благодаря СДТ.
Инт.: Кроме Шелдона Кена, какие ещё иностранные сотрудники есть в лаборатории?
Е.Н.: Из постоянных сотрудников у нас есть ещё только Мартин Линч (Martin Lynch), коллега Ричарда Райана из университета Рочестера (США), а также наши постоянные партнеры, с которыми мы вместе проводим исследования, хотя они и не являются официально сотрудниками лаборатории. Это Илона Бонивелл (Ilona Boniwell) во Франции, Александр Виноградов в Украине, кроме того, мы активно взаимодействуем с Альфредом Лэнгле (Alfried Längle).
Инт.: С какими ещё зарубежными университетами, кроме Рочестера, вы взаимодействуете?
Е.Н.: У нас пока нет официальных договоров о сотрудничестве с зарубежными университетами, скорее мы работаем с отдельными коллегами. Помимо уже названного Рочестера и Миссури, где работает Кен Шелдон, это коллеги из Парижа – университета Нантерра и Высшей школы социальных наук (EHESS), – которые занимаются психологическим благополучием учащихся, мотивацией, оптимизмом и другими темами позитивной психологии.
Инт.: В чём вы видите важность исследований в области позитивной психологии? Почему вы выбрали именно её?
Е.Н.: Глобальная актуальность позитивной психологии связана с тем, что человечество вступило в новую информационную эпоху, когда сохранять и поддерживать благополучие становится всё сложнее и сложнее. Потому что сам мир усложняется, и человеку требуются всё более сложные механизмы и техники саморегуляции, чтобы как-то барахтаться в этом мире и сохранять свои внутренние приоритеты, гибко адаптироваться к среде, но и следовать тому, что для него самого важно. Вокруг нас множество соблазнов сорваться в простые объяснения и примитивные способы реагирования. Причина же, по которой позитивная психология особенно актуальна для России, связана с тем, что у нас в стране очень много проявлений неблагополучия. Мы объясняем это тем, что у жителей нашей страны очень низка ценность собственной жизни.
Инт.: Именно психологическая ценность?
Е.Н.: Да. Причём и собственной жизни, и чужой. Эту гипотезу предложил Дмитрий Алексеевич Леонтьев, и сейчас мы её пытаемся проверить эмпирически. Если сравнить Россию с другими странами, то у нас очень высокие показатели смертности от причин, которые можно назвать контролируемыми, потому что они связаны с личным выбором и поведением людей: это травматизм, суициды, злоупотребления психоактивными веществами и т.п. Мы предполагаем, что за этим стоят более глубокие социальные и психологические процессы, связанные с утратой ценности и смысла жизни. Альфрид Лэнгле говорит, что эти проблемы связаны с фрустрированым в нашей культуре ощущением личного достоинства (третья фундаментальная мотивация по Ленгле – возможность быть самим собой). Как видите, возможные теоретические объяснения могут быть довольно разными. Мы пока не можем сказать, что есть какое-то единое понимание картины.
Инт.: Какие на текущий момент есть значимые или просто интересные результаты вашей работы?
Е.Н.: Из наших собственных проектов лично у меня вызывает наибольший excitement недавний проект про свободу и ответственность, где было проведено 3 исследования со сравнением студентов в России и в Америке (https://www.researchgate.net/publication/321008910_Freedom_and_Responsibility_Go_Together_Personality_Experimental_and_Cultural_Demonstrations). Мы пытались понять, связаны ли вообще свобода и ответственность между собой, потому что в философии и в экзистенциальной терапии эти идеи принимаются как самоочевидные: что ответственность – это другая сторона свободы и т.д. Однако в научной психологии эти две линии исследований практически не были соотнесены друг с другом. Мы провели несколько серий исследований, в которых обнаружили, что люди только тогда готовы принимать на себя ответственность, когда у них есть свобода выбора, как действовать. При этом в России люди более осторожно относятся к принятию ответственности чем в Америке. В России наша готовность принимать ответственность очень зависит от человека, который это предлагает: если это лично знакомый нам или близкий человек, то мы охотно принимаем ответственность. Но если это незнакомый человек или представитель власти, то мы стараемся эту ответственность отодвинуть.
Инт.: Какие ещё линии работы и проекты реализуются сейчас в лаборатории? Чем занимаются отдельные исследовательские группы?
Е.Н.: Хороший вопрос. У нас не так много больших и чётко оформленных проектов, но, пожалуй, можно выделить направление исследований, связанное с социальными аспектами благополучия. В рамках прикладного проекта Вышки мы проводим опросы на репрезентативных выборках из нескольких районов одного из регионов России (Томская область) и смотрим, как социальные факторы и личностные факторы взаимодействуют в предсказании благополучия людей: в какой мере оно зависит от индивидуального жизненного стиля и от того, что есть в социальной среде, что предлагает государство.
Инт.: Специально была выбрана не Москва?
Е.Н.: Да, потому что Москва всё-таки очень нерепрезентативный регион. Есть проекты, в которых мы на студентах и школьниках проводим лонгитюдные исследования и изучаем динамику развития тех или иных личностных характеристик, например, уже упомянутых автономии и ответственности: как они развиваются в онтогенезе, взаимодействуют друг с другом, влияют на успешность и благополучие. Есть проекты в крупных организациях, когда мы измеряем благополучие у сотрудников и смотрим, от чего оно зависит. Это наши с Татьяной Ивановой (Иванова Татьяна Юрьевна, МГУ) линии исследований про личностные ресурсы, трудовую мотивацию и характер их взаимодействия (https://orgpsyjournal.hse.ru/2017-7-4/213472437.html).
Инт.: Это заказы государственных или коммерческих организаций?
Е.Н.: Чаще это коммерческие организации. Государственные пока в меньшей степени заинтересованы в проведении такого рода исследований.
Инт.: К вам обращаются непосредственно представители этих организаций или же вы приходите к ним с предложением?
Е.Н.: Бывает по-разному. Иногда мы ищем сами, если нам нужна определенная выборка. В таких случаях мы часто проводим исследования бесплатно, если есть возможность заложить побольше интересных инструментов в анкету и собрать потенциально ценные данные для наших научных задач. Если мы даем организациям обратную связь, пишем отчёт, который отвечает на интересующие их вопросы, это уже может быть какой-то коммерческий проект. Но такое достаточно редко бывает: чаще мы проводим исследования по грантам научных фондов.
Инт.: Какие основные трудности сейчас вы встречаете в своей личной работе и в работе лаборатории?
Е.Н.: Основная трудность – это большое количество направлений работы и необходимость постоянно расставлять между ними приоритеты.
Инт.: Я думала, вы скажете бюджет, честно!
Е.Н.: Бюджет – это всегда определённые ограничения, но всё зависит от того, с чем сравнивать. Конечно, мы находимся в несколько более сложных условиях, чем наши коллеги в США или Британии, где есть аналогичные лаборатории. Но если сравнивать наши возможности с другими университетами России или постсоветских стран, где ресурсы у ученых более скромные, то жаловаться на жизнь у нас нет повода. Поэтому основная трудность скорее в большом количестве вопросов, которые хочется исследовать. Постоянно идёт несколько интересных проектов, из-за чего возникает необходимость как-то делить между ними время.
Инт.: Как раз созвучно с темой адаптации в условиях нового информационного общества: расстановка приоритетов, выбор, и прочие его неотъемлемые атрибуты. Каким вы видите будущее позитивной лаборатории?
Е.Н.: В первую очередь хочется добиться прогресса по тем проектам, которые уже идут, опубликовать результаты, потому что новые масштабные вещи довольно сложно затевать, пока не доделано то, что начали. Кроме того, мы надеемся, что наша лаборатория продолжит существовать и дальше. Лаборатории в Вышке официально создаются на 3 года, и в конце 3-х летнего периода мы проходим «evaluation» – оценку результатов нашей работы. Мы очень надеемся, что интересных результатов, достойных публикаций и интересных планов у нас достаточно для продления лаборатории.
Инт.: Может у вас есть планы по популяризации лаборатории, в привлечении новых сотрудников?
Е.Н.: Чтобы привлечь новых сотрудников, нужно иметь большой бюджет. Поэтому пока у нас есть небольшая группа коллег и стажеров, которые работают официально, а также коллеги и студенты, которые участвуют в работе как волонтеры. Что касается популяризации, мы все периодически рассказываем что-то о своей работе в форме публичных лекций. Конечно, было бы здорового писать научно-популярные книги, как Мартин Селигман ухитряется делать, но для этого нужны время, силы и, кроме того, издательство, которое готово будет их опубликовать. Хотя с последним проблем не так уж много.
Инт.: То есть, как я понимаю, у вас там с сотрудниками и желающими работать, проблем явно нет.
Е.Н.: Нет, абсолютно. Если проблема и есть, то она в том, как структурировать и организовать работу уже имеющихся сотрудников.
Инт.: Есть информация, что совсем скоро, через 2 года, на базе вашей лаборатории откроется программа в магистратуре.
Е.Н.: Да! Это очень важное событие, к которому мы давно идем. Идея открыть магистерскую программу существует уже 7 или 8 лет, и теперь она наконец получит воплощение, благодаря усилиям Василия Костенко (Костенко Василий Юрьевич, к.п.н. НИУ ВШЭ).
Инт.: За что ему большое спасибо. Это будет чисто академическая программа?
Е.Н.: Программа будет ориентирована на подготовку экспертов по проблемам психологического благополучия, которые смогут выступать научными консультантами, проводить исследования и формулировать научно обоснованные рекомендации по повышению качества жизни организациям, государственным учреждениям, институтам власти и др. Они смогут также работать как коучи с клиентами, но это будет скорее побочное направление. Наша главная задача — подготовить грамотных специалистов, которые разбираются в научных теориях и понятиях, способны анализировать и обобщать имеющиеся данные, владеют методами исследования и готовы применять всё это, чтобы своими усилиями менять ситуацию в обществе к лучшему.
Инт.: Действительно интересно! Как в вашем представлении выглядит типичный сотрудник лаборатории? Какой у него рабочий день?
Е.Н.: Все сотрудники нашей лаборатории абсолютно нетипичные, а значит и дни у них все каждый раз разные. Кто-то работает из лаборатории, а кто-то работает из дома, один ездит по проектам и собирает данные, другой сидит и пишет статьи в кафе. Поэтому трудно построить какой-то усредненный портрет.
Инт.: То есть, нет такого, что вы все приезжаете на Китай-город, сидите в кабинете вашей лаборатории, и именно в этом месте пишите статьи? Можно работать удаленно?
Е.Н.: Да. Есть лаборатории, где все сидят и работают непосредственно в кабинете. У нас общие собрания обычно происходят для обсуждения совместных долгосрочных планов, а также идут встречи в маленьком составе в рамках работы над конкретными проектами. Они постоянно происходят и в помещении лаборатории, и в корпусе департамента психологии ВШЭ на Армянском переулке. Но поскольку сотрудников, стажеров и студентов у нас много, мы еле помещаемся в нашем самом большом кабинете, если приходим одновременно. К счастью, нет такой необходимости, чтобы все постоянно присутствовали: каждый знает, что делать.
Инт.: Насколько большой процент преподавание занимает в деятельности лаборатории?
Е.Н.: Опять же, it depends. Есть коллеги, которые занимают преподавательские должности, например я, и в лаборатории работают на пол ставки. Есть коллеги на полной ставке, которые при этом немного преподают в департаменте, но это, в общем-то, не обязательно. У нас очень много гибкости, и каждый может выбирать то, что ему подходит.
Инт.: Расскажите, какие есть проекты, помогающие заинтересованным студентам войти в академическую позитивную психологию и в вашу лабораторию? И вообще, есть ли у вас возможность их привлекать, и хотите ли вы их заинтересованности?
Е.Н.: Безусловно, мы хотим привлекать студентов. Проблема в том, что у нас довольно маленькая лаборатория, и мы не так уж много можем организовать проектов для студентов. В основном этим занимаются Василий Костенко, Анна Лебедева (Лебедева Анна Александровна, к.п.н НИУ ВШЭ) и Анна Фам (Фам Анна Хунговна, к.п.н. НИУ ВШЭ). Эта работа интересная, но требует довольно много времени: нужно ставить цели, смотреть, что получается и поддерживать процесс.
Инт.: Да уж, у вас и без этого достаточно проектов.
Е.Н.: Именно. Поэтому основная наша работа со студентами идет в виде научного руководства: можно запросто прийти к нам писать курсовую или ВКР. Даже коллеги, которые не являются формально преподавателями Вышки, могут выступать научными руководителями. Ещё есть мероприятия по типу Welcome Lab Day, куда можно прийти и послушать, чем лаборатория занимается. Можно приходить на публичные лекции и другие мероприятия лаборатории, о которых можно узнать на странице нашей лаборатории ( https://positivelab.hse.ru/ ).
Инт.: Можете описать примерный путь, который человек проходит, перед тем, как стать сотрудником лаборатории? Начиная с последних курсов бакалавриата.
Е.Н.: Всё начинается с интереса к нашему направлению исследований и, в случае нашей лаборатории, конечно самостоятельной активности по поиску информации и взаимодействию с коллегами в рамках существующих исследовательских проектов. Обычно будущие сотрудники начинают с того, что они пишут курсовую или ВКР под руководством кого-то из сотрудников лаборатории, далее продолжают работу над ней в магистратуре или аспирантуре, в результате дорастая до стажеров и научных сотрудников.
Инт.: Резюмируя, требуется непосредственная активность человека, взаимодействие с сотрудниками и постепенное вливание в академическую среду.
Е.Н.: Да. Потому что здесь, как и во всей науке в целом, нет такого, чтобы кто-то давал постоянно инструкцию, что надо делать, да и в науке много творческих задач, где нет единственных «правильных» решений. Поэтому тут нужен скорее собственный интерес, мотивация, в первую очередь, внутренняя, готовность самостоятельно искать и пробовать разные методы и подходы.
Инт.: Существует ли между лабораториями внутри вышки какая-то конкуренция?
Е.Н.: Думаю, что нет. Всё-таки темы исследований довольно разные, и даже когда они пересекаются, то подходы, которые мы используем в работе, всё равно отличаются. Скорее существует кооперация, например, при исследовании кросс-культурных или социальных аспектов благополучия, мы взаимодействуем с социологами из лаборатории сравнительных социальных исследований (ЛССИ) и с коллегами из международной научно-учебной лаборатории социокультурных исследований (СКИ) Надежды Михайловны Лебедевой.
Инт.: С какими направлениями вы наиболее часто пересекаетесь? В вашей работе требуются основательные психометрические и статистические навыки, быть может, с кем-то из техническо-математических специальностей вы тоже взаимодействуете?
Е.Н.: Мы немного взаимодействуем с социологами, немного с экономистами, а также с коллегами из института образования. Что касается математики, наша прикладная психометрика всё же довольно далека от фундаментальной математики, и, в принципе, необязательно знать формулы, чтобы успешно пользоваться количественными методами в психологии. Поэтому с математиками у нас регулярного взаимодействия нет: всё же задачи слишком разные.
Инт.: На этом всё! Спасибо вам большое за такое подробное интервью.
Подготовила @etoeleni (Елена Воеводина). Автор блога @egocentricum (Эгоцентрикум).